Возникновение киберэкономики

“Настоящий вопрос — это контроль. Интернет слишком широко распространен, чтобы в нем могло легко доминировать какое-либо одно правительство. Создавая бесшовную глобальную экономическую зону, антисуверенную и нерегулируемую, Интернет ставит под вопрос саму идею национального государства”.

— ДЖОН ПЕРРИ БАРЛОУ

Информационная супермагистраль стала одной из наиболее знакомых метафор начала цифровой эры. Она примечательна не только своей распространенностью, но и тем общим заблуждением, к которому она приводит в отношении киберэкономики. В конце концов, шоссе — это промышленная версия пешеходной дорожки, сеть для физического транзита людей и товаров. Информационная экономика не похожа на шоссе, железную дорогу или трубопровод. Она не передает информацию из одной точки в другую, как Трансканадское шоссе способствует транспортировке тяжелых грузов из Альберты в Нью-Брансуик. То, что в мире называют “информационной супермагистралью”, не является обыкновенной транзитной связью. Это место назначения.

Киберпространство выходит за рамки локальности #

Киберпространство подразумевает не что иное, как мгновенный обмен данными одновременно везде и нигде. Зарождающаяся информационная экономика основана на взаимосвязях, вновь и вновь соединяющих миллионы пользователей миллионов компьютеров. Ее суть заключается в новых возможностях, которые возникают благодаря этим связям. Как выразился Джон Перри Барлоу: “Сеть предлагает обещание нового социального пространства, глобального и антисуверенного, в котором любой человек, где бы он ни находился, может без страха высказать остальному человечеству все, во что он или она верит. В этих новых медиа есть предвестие интеллектуальной и экономической свободы, которая может уничтожить все авторитарные власти на земле”. Киберпространство, как и воображаемое царство гомеровских богов, — это царство, отличное от привычного земного мира ферм и фабрик. Однако его последствия будут не воображаемыми, а реальными. В гораздо большей степени, чем многие сейчас понимают, мгновенный обмен информацией будет подобен кислоте, растворяющей крупные учреждения. Это не только, как мы уже исследовали, изменит логику насилия; это радикально изменит информацию и транзакционные издержки, которые определяют, как организуется бизнес и как функционирует экономика. Мы ожидаем, что микропроцессорная обработка изменит экономическую организацию мира.

“Сегодня в большей степени, чем когда-либо в мировой истории, компания может разместиться где угодно, использовать ресурсы из любой точки мира для производства продукта, который может быть продан где угодно”.

— МИЛТОН ФРИДМАН

ТИРАНИЯ МЕСТА #

Тот факт, что угасающая индустриальная эпоха впервые попыталась представить себе информационную экономику в виде гигантского проекта общественных работ, говорит о том, насколько наше мышление привязано к парадигмам прошлого. Это похоже на то, как если бы фермеры в конце восемнадцатого века описывали фабрику как “ферму с крышей”. Однако метафора “супермагистрали” более показательна. Это также показывает, в какой степени мы являемся заложниками тирании места. Даже когда технология позволяет нам выйти за пределы локальности, инструмент нашего избавления получает прозвище, описывающее его как маршрут от одного места к другому.

Как у лосося, ведомого собственным инстинктом, представления о локальности все еще глубоко отпечатаны в нашем сознании. На протяжении всей истории до настоящего времени экономика была привязана к локальной географической области. Большинство людей, живших до двадцатого века, проводили свои дни подобно заключенным под домашним арестом, редко отлучаясь на несколько дней от места своего рождения. Путешествие на любое расстояние было делом нескольких поколений. Лишь изредка какой-нибудь кризис, война, мор, неблагоприятные климатические изменения стимулировали широкую миграцию. Чтобы переселить людей из убогой деревни, требовалось нечто впечатляющее и неотложное. Ничто иное не может побудить людей собрать свои вещи и отправиться на поиски лучшей жизни.

До недавнего времени те немногие, кто искал возможности за пределами своей местности, часто становились знаменитыми. Вспомните, что Марко Поло до сих пор известен тем, что совершил путешествие по Евразийскому континенту, чтобы посетить двор Великого хана. В свое время он был исключением. От досовременного периода сохранились лишь немногие другие путевые заметки. Среди наиболее широко читаемых произведений “Путешествия Мандевиля”, написанные на французском языке в 1357 году, примечательны тем, что были написаны человеком, который, вероятно, никогда не покидал Европу. Мандевиль передает восхитительные и часто причудливые подробности жизни по всему миру, включая предположение о том, что у многих эфиопов только одна нога: “Нога так велика, что затеняет все тело от солнца, когда они лежат и отдыхают”. Очевидно, что мало кто из современников Мандевиля, читавших его популярный рассказ, мог знать, что его эфиопский “бигфут” не существует.

Только после того, как в самом конце XV века началась современная эпоха, насыщенная путешествиями исследователей, между континентами установились устойчивые контакты. Бесстрашные капитаны, такие как Христофор Колумб и Васко да Гама, отправившиеся налаживать торговлю пряностями, были достаточно выдающимися, чтобы о них помнили в каждой грамотной семье на протяжении большей части пяти веков. С момента появления земледелия и до последних поколений жизнь характеризовалась своей неподвижностью. Сегодня об этом почти забыли, особенно в европейских колониях “Нового Света”, где движение более подвижно и каждый склонен рисовать свою перспективу с точки зрения иммигранта. В начальных школах Северной Америки повествуют о том, что колонисты прибыли из Европы в поисках свободы и возможностей, что является правдой. Однако редко кто рассказывает о том, как неохотно большинство людей отправлялись в путешествие, даже столкнувшись с нищетой дома. Те немногие, кто все-таки переселился, перенесли немыслимые по сегодняшним меркам испытания, чтобы закрепиться на новом месте. Переселялись только самые предприимчивые или самые отчаянные из бедняков. В середине семнадцатого века заключенные, запертые в Брайдуэлле, печально известном исправительном доме Лондона, подняли восстание, чтобы показать “свое нежелание отправиться в Вирджинию”. В 1720 году на улицах Парижа произошли беспорядки с целью освобождения бродяг, воров и убийц, которых планировалось депортировать в Луизиану.

Узкие горизонты #

Физические трудности общения и транспортировки, осложняемые в большинстве слуаев ограниченными языковыми навыками, делали фокус человеческих действий узким и локальным. Еще в начале двадцатого века тот факт, что китайские деревни, расположенные всего в пяти милях друг от друга, говорили на взаимно неразборчивых диалектах, даже на побережье, не был удивительным. Местная организация почти всех экономик налагает наказание в виде узких рынков и упущенных возможностей. Факторные затраты оставались высокими из-за ограниченной конкуренции. Доступ к специализированным навыкам был минимальным. Не имея доступа к внешнему капиталу или эффективным рынкам страхования, мелкие фермеры в большинстве стран мира оказались на грани нищеты. Мы рассмотрели некоторые трудности, налагаемые на крестьян рамками замкнутой деревенской жизни. Даже сейчас, когда мы пишем эту книгу, не менее миллиарда человек, в основном в Азии и Африке, борются за выживание, зарабатывая менее доллара в день.

“ВСЯ ПОЛИТИКА ЛОКАЛЬНА” #

В большей степени, чем принято считать, неподвижность людей и их имущества определила то, как мы видим мир. Даже те, кто, кажется, готов согласиться с тем, что Земля не так уж и велика, в конце двадцатого века продолжают мыслить в рамках, ограниченных устаревшими концепциями индустриальной политики. Это подчеркивает лозунг, ставший популярным среди защитников окружающей среды в 1980-х годах: “Думай глобально, но действуй локально”. Этот лозунг отражает логику политики, которая всегда опиралась на преимущества местной власти. Местный образ мышления был продиктован мегаполитикой всех прошлых обществ. Все топографические особенности, которые служат барьерами или способствуют осуществлению власти, являются местными. Каждая река, каждая гора, каждый остров — местные. Климат является локальным. Температура, количество осадков и условия выращивания меняются по мере подъема в горы. Каждый микроб циркулирует где-то, а не в каком-то другом месте. Неудивительно, что тирания места проникает в наши представления о том, как общество должно быть организовано и как оно должно функционировать. Преимущества власти, которые давали той или иной группе локальную монополию на насилие, до сих пор всегда возникали где-то и исчезали на мегаполитических окраинах, где проводились границы. Вот почему никогда не было мирового правительства. Хотя важность места для осуществления власти редко озвучивается прямо, некоторые сторонники принуждения к перераспределению вознаграждения за человеческие действия начали ощущать снижение влияния места еще в 1930-х годах. Они видели в современном транспорте разделение социального пространства между высокооплачиваемыми и бедными. Этот страх запечатлел Джон Дос Пассос в книге Большие деньги: “Ваг сидит на краю шоссе разбитый, голодный. Над головой пролетает трансконтинентальный самолет, заполненный высокооплачиваемыми руководителями. Высший класс забрал воздух, низший — вышел на дорогу; между ними больше нет никакой связи, они — две нации”. Это еще один способ сказать, что улучшение транспорта уменьшило рычаги вымогательства просто за счет увеличения выбора мест, где могут оказаться успешные люди. Конечно, бродяга на дороге внизу был не в том положении, чтобы требовать подаяния от тех, кто пролетал над головой. Тенденции, которые Дос Пассос заметил шестьдесят лет назад, стали только более выраженными.

Массовый транзит #

В 1995 году каждый день миллион человек пересекал границы где-либо в мире. Это поразительное изменение по сравнению с прошлым. До двадцатого века путешествия были настолько редкими, что большинство границ были просто границами, а не барьерами для транзита. Паспорта были неизвестны. Развитие океанских лайнеров, поездов и других усовершенствованных видов транспорта резко увеличило количество перемещений. Но это движение стало жестче регулироваться штатами, чьи полномочия увеличились благодаря тем же улучшениям в транспорте и связи, которые сделали гражданские поездки дешевле и проще. Появление кино и, особенно, телевидения также внесло значительный вклад в открытие горизонтов и стимулирование путешествий и иммиграции. Однако до сих пор основополагающие предпосылки социальной и экономической организации оставались привязанными к местности.

“…чтобы избежать того нервного срыва, за который история наказывает так безжалостно. Мы должны проявить мужество и довести все технические экстраполяции до их логического завершения”.

— АРТУР КЛАРК

ОШИБКА МИНИМАЛЬНЫХ ОЖИДАНИЙ #

Географическая привязка к воображению все еще настолько тесна, что некоторые эксперты, изучавшие Интернет в 1995 году, пришли к выводу, что его коммерческий потенциал невелик и он почти не имеет значения, кроме как в качестве электронной среды для чата и доступа к порнографии. Многие из сомневающихся в экономической значимости киберпространства — полковники-дирижабли информационного века. Их самодовольство сравнимо с самодовольством британского истеблишмента, столкнувшегося с упадком империи в 1930-х годах. Когда элита обнаруживает, что ей угрожает опасность, ее первая реакция — отрицание. Свидетельством этого является их телившаяся надежда на то, что Интернет никогда не достигнет успеха, иногда поддерживаемая властями, у которых уж точно есть опыт в подобных вопросах. Ранее мы упоминали о работе Дэвида Клайна и Дэниела Бурштейна Воины дороги: Сны и кошмары вдоль информационной магистрали.

Отрицание ими экономического потенциала сети — очередное доказательство того, что техническая осведомленность не является синонимом понимания последствий применения технологий. Даже самые технически грамотные наблюдатели в прошлом часто не понимали последствий новых технологий. Британский парламентский комитет, созванный в 1878 году для рассмотрения перспектив лампы накаливания Томаса Эдисона, сообщил, что идеи Эдисона “достаточно хороши для наших трансатлантических друзей, … но недостойны внимания практичных или научных людей”. Сам Томас Эдисон был человеком с широким кругозором, но он считал, что изобретенный им фонограф будет использоваться в основном бизнесменами для диктовки. Всего за некоторое время до того, как братья Райт доказали, что самолеты будут летать, выдающийся американский астроном Саймон Ньюкомб авторитетно продемонстрировал, почему полет аппарата тяжелее воздуха невозможен. Он заключил: “Демонстрация того, что никакая возможная комбинация известных веществ, известных форм механизмов и известных форм силы не может быть объединена в практическую машину, с помощью которой люди будут летать на большие расстояния по воздуху, кажется писателю настолько полной, насколько это возможно для демонстрации любого физического факта”. Вскоре после того, как самолеты начали летать, другой известный астроном, Уильям Х. Пикеринг, объяснил общественности, почему коммерческие путешествия никогда не смогут оторваться от земли: “Народное сознание часто представляет себе гигантские летающие машины, несущиеся на огромной скорости через Атлантику и перевозящие бесчисленное количество пассажиров по аналогии с нашими современными пароходами. …[Я]сно, что с нашими нынешними устройствами нет никакой надежды соревноваться в гоночной скорости ни с нашими локомотивами, ни с нашими автомобилями”. Мы уже вспоминали другое дико неточное пророчество о потенциале новой технологии — прогноз, сделанный в начале двадцатого века производителями Mercedes, о том, что в мире никогда не будет более миллиона автомобилей. Опять же, они знали об автомобилях больше, чем кто-либо другой, но мало кто сильнее них ошибался в оценке влияния автомобилей на общество. Учитывая эту традицию невежественного непонимания, неудивительно, что многие наблюдатели медленно осознают самые важные последствия новой информационной технологии — тот факт, что она преодолевает тиранию места. Новая технология впервые создает бесконечную, внеземную сферу для экономической деятельности. Это открывает возможность исследовать новые границы киберэкономики, “мыслить глобально и действовать глобально”. В этой главе мы объясняем, почему.

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЛОКАЛЬНОСТИ #

Обработка и использование информации быстро заменяет и изменяет физические продукты в качестве важнейшего источника прибыли. Это имеет серьезные последствия. Информационные технологии разделяют уровень доходов и проживание в каком-либо конкретном географическом месте. Поскольку все большая часть стоимости продуктов и услуг будет создаваться путем добавления идей и знаний к продукту, все меньшая часть добавленной стоимости будет подлежать захвату в рамках местных юрисдикций. Идеи могут быть сформулированы где угодно и переданы по всему миру со скоростью света. Это неизбежно означает, что информационная экономика будет кардинально отличаться от экономики фабричной эпохи. Мы готовы согласиться с критиками, что перечисление задач, которые вы могли решить с помощью Интернета в 1996 году, может показаться обыденным. В конце концов, нет ничего революционного в том, чтобы прочитать в сети статью о садоводстве или заказать ящик вина в другом городе. Однако о потенциале киберэкономики нельзя судить только по ее ранним возможностям, так же как о потенциале автомобиля в преобразовании общества нельзя было судить, основываясь на наблюдениях, сделанных в 1900 году. Мы ожидаем, что киберэкономика будет развиваться в несколько этапов.

1. В самых примитивных проявлениях информационной эпохи сеть используется просто как информационная среда для облегчения обычных для индустриальной эпохи операций. На данный момент сеть — это не более чем экзотическая система доставки каталогов. Например, Virtual Vineyards, один из первых представителей киберкоммерции, просто продает вино со страницы во Всемирной паутине. Такие сделки еще не являются прямым подрывом старых институтов. Они используют промышленную валюту и происходят в пределах определенных юрисдикций. Эти виды использования Интернета не обладают сильным мегаполитическим влиянием.

2. На промежуточном этапе развития интернет-торговли информационные технологии будут использоваться таким образом, который был бы невозможен в индустриальную эпоху, например, в междугородней бухгалтерии или медицинской диагностике. Ниже приведены примеры новых применений передовых вычислительных мощностей. Второй этап сетевой торговли будет по-прежнему функционировать в старых институциональных рамках, используя национальные валюты и подчиняясь юрисдикции национальных государств. Коммерсанты, использующие сеть для продаж, еще не будут использовать ее для хранения своей прибыли, а только для получения доходов. Прибыль, полученная от операций в Интернете, по-прежнему будет подлежать налогообложению.

3. Более продвинутый этап ознаменует переход к настоящей киберкоммерции. Сделки не только будут осуществляться через сеть, но и выйдут за пределы юрисдикции национальных государств. Оплата будет производиться в кибервалюте. Прибыль будет учитываться в кибербанках. Инвестиции будут осуществляться в киберброкерских компаниях. Многие сделки не будут подлежать налогообложению. На этом этапе станут видны первые значительные мегаполитические последствия киберкоммерции, о которых мы уже говорили. Полномочия правительств в традиционных областях экономики будут преобразованы новой логикой сети. Экстерриториальная регулирующая власть рухнет. Юрисдикции деградируют, структура фирм изменится, так же как и характер работы и занятости. Этот набросок этапов информационной революции — лишь самый поверхностный эскиз того, что может стать самым масштабным событием в области экономических преобразований.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ТОРГОВЛИ #

В информационную эпоху большинство существующих юрисдикционных преимуществ будут быстро разрушаться под воздействием технологий. Появятся новые виды преимуществ. Падение расходов на связь уже снизило потребность в близости как необходимом условии ведения бизнеса. В 1946 году инвестор в Лондоне имел техническую возможность разместить заказ у брокера в Нью-Йорке. Но только самая крупная и убедительная сделка могла бы оправдать это: трехминутный телефонный звонок между Нью-Йорком и Лондоном стоил 650 долларов. Сегодня он стоит $0.91. За полвека цена межконтинентального телефонного звонка снизилась более чем на 99 процентов.

Конвергентная коммуникация #

Вскоре разница между межконтинентальным чатом и местным звонком может стать минимальной. Так же, как и различия между телефоном, компьютером и телевизором. Все они будут представлять собой интерактивные коммуникационные устройства, которые легче отличить по эргономическим, чем по функциональным признакам. Вы сможете вести голосовой разговор через Интернет, используя микрофоны и динамики на своем персональном компьютере. Или смотреть фильм. Вы сможете разговаривать со своим телевизором и передавать огромные объемы данных через сеть, предоставляемую телевизионными развлекательными средствами. По мере размытия границ между различными формами коммуникации в индустриальную эпоху и снижения стоимости все больше и больше сервисов будут выставлять вам счета по времени использования, а не по географическому назначению ваших сообщений. Разговор или передача данных в любую точку мира будет стоить немногим больше, чем местный звонок в большинстве юрисдикций в 1985 году.

Интернет без проводов #

Низкоорбитальные спутники и другие подходы к беспроводной технологии будут передавать сигналы туда и обратно непосредственно на пейджер в вашем кармане, портативный компьютер или рабочую станцию, вообще не взаимодействуя с местной телефонной или телевизионной кабельной системой. Одним словом, Интернет лишится проводов. Первые шаги в этом направлении, скорее всего, будут безуспешными из-за относительно низкой скорости передачи данных в первых беспроводных средствах массовой информации и трудностей, связанных со “слышимостью” слабых сигналов, передаваемых абонентскими устройствами, некоторые из которых будут мобильными и подпитываемыми батареями. Тем не менее, эти технические проблемы будут рассмотрены и решены.

Предприниматели без границ #

Дальнейшее увеличение вычислительной мощности приведет к улучшению технологии сжатия, ускоряя поток данных. Широкое распространение существующих алгоритмов шифрования с открытым и закрытым ключами позволит провайдерам, таким как спутниковые компании, включить функцию биллинга в услугу, что снизит затраты. Одновременно с этой услугой продавцы смогут списывать средства со счетов, загруженных в персональные компьютеры, подобно тому, как France Telecom списывает средства со “смарт-карт”, используемых в телефонных будках Парижа.

Телефон становится банком #

Разница в том, что в ближайшем будущем вы сможете зарабатывать кредиты на свой счет с помощью любых операций и носить телефонную будку в собственном кармане. Ваш ПК станет филиалом вашего банка и глобального денежного брокера, а также эквивалентом парижского киоска, где вы покупаете анонимную телефонную карту. И подобно таксофонам со смарт-картами, вскрытие которых бесполезно для воров, ваш компьютер может быть взломан только человеком, способным взломать или манипулировать сложным компьютерным кодом. Это оставило бы в стороне многих грубиянов с ломом наперевес. При правильном шифровании ничто в вашем компьютере не может быть расшифровано или использовано не по назначению. К началу нового тысячелетия вы сможете вести бизнес практически в любом месте к северу от Антарктиды. В любом месте, где доступен проводной или цифровой сотовый телефон. Везде, где используются интерактивные системы кабельного телевидения. Везде, где есть спутник или другие беспроводные системы передачи данных. Вы сможете говорить, передавать данные и путешествовать по виртуальной реальности, преодолевая границы и рубежи по собственному желанию. Телефонные номера, определяющие местонахождение говорящего с помощью кодов городов, скорее всего, будут вытеснены универсальными номерами доступа, которые позволят связаться с абонентом, с которым вы хотите пообщаться, в любой точке планеты.

Понимание китайского языка #

Вы сможете не только разговаривать и отправлять факс. Со временем вы сможете сократить многолетний процесс обучения и разговаривать на китайском языке с мастером на фабрике в Шанхае. Уже не так важно, что вы не говорите на его языке или диалекте. Его слова могут быть сказаны на китайском языке, но вы услышите их приблизительный перевод на английский. Он же будет слышать перевод вашей речи на китайский. Со временем возможность использования мгновенного перевода значительно повысит конкуренцию в регионах, где до сих пор существовали значительные языковые и идиоматические барьеры. Когда это произойдет, тот факт, что китайское правительство может не желать, чтобы тот или иной звонок был сделан, будет иметь мало или вообще никакого значения.

Персонализация информации #

Поскольку мир становится все теснее, у вас будет больше возможностей, чем когда-либо в истории, чтобы определить свое особое место в нем. Даже та информация, которую вы регулярно получаете из СМИ, будет информацией по вашему выбору. Средства массовой информации станут индивидуализированными. Если вы больше всего интересуетесь шахматами или являетесь заядлым любителем кошек, вы сможете запрограммировать свой вечерний выпуск новостей на важную для вас информацию о кошках или шахматах. Вы больше не будете зависеть от Дена Ратера или Би-би-си в том, какие новости вам получать. Вы сможете выбрать новости, составленные и отредактированные в соответствии с вашими инструкциями.

От массового производства к индивидуальному #

Если новости появляются редко, вы можете обратиться к виртуальному каталогу во Всемирной паутине. Если вы видите пару брюк, которые вам почти понравились, вы можете отрегулировать ширину манжеты при оформлении заказа. Они будут изготовлены на заказ и подогнаны под ваши требования роботами в Малайзии по фотографиям, отсканированным в компьютере и переданным через сеть.

Киберброкерство #

Вы сможете использовать киберденьги для инвестиций, а также для оплаты услуг и товаров. Если вы живете в такой юрисдикции, как США, которая жестко регулирует ваши инвестиционные возможности, вы можете выбрать другую юрисдикцию в качестве места вашей деятельности. Ту, которая позволяет свободно использовать полный спектр инвестиционных возможностей. Живете ли вы в Кливленде или Белу-Оризонти, вы можете вести свой инвестиционный бизнес на Бермудах, Каймановых островах, в Рио-де-Жанейро или Буэнос-Айресе. Где бы вы ни оказались, использование цифровых ресурсов будет расширяться по мере развития киберэкономики. Вы сможете использовать экспертные системы для выбора инвестиций, а кибербухгалтеры и бухгалтеры будут следить за состоянием ваших активов в режиме реального времени.

Виртуальная культура #

Когда вы не просматриваете данные о прибылях и убытках, вы можете совершить виртуальный визит в Лувр. Ваша поездка может потребовать от вас выплаты роялти в размере одной трети пенни Биллу Гейтсу или кому-то столь же дальновидному, купившему права на виртуальную реальность для экскурсии по музею. Пока вы размышляете, были ли у Моны Лизы проблемы с зубами, ваш компьютер может загружать перевод Романтики западной палаты С. И. Сюна. В любое удобное для вас время ваша персональная система связи будет, подобно древнему барду, читать текст вслух. Многозадачные программы позволят вам выполнять множество функций одновременно.

Поиск юрисдикций в сети #

Если вас вдохновляет классика, вы можете организовать виртуальную корпорацию по продаже драматических постановок известных литературных произведений для просмотра через трехмерный дисплей в сетчатке глаза. Вместо того чтобы проецироваться в воздух, изображения будут проецироваться непосредственно на сетчатку глаза зрителей с помощью низкоэнергетических лазеров, колеблющихся пятьдесят тысяч раз в секунду. Эта технология, уже разрабатываемая компанией MicroVision из Сиэтла, штат Вашингтон, позволит многим незрячим видеть. Прежде чем приступить к реализации проекта, вы можете поручить своему цифровому помощнику изучить действующие контрактные предложения по защите производственных объектов в Малайзии, Китае, Перу, Бразилии и Чехии. Выбрав место, вы сможете зарегистрировать свою компанию на Багамах, потратив не более часа благодаря зарегистрированной там трастовой компании. По вашим инструкциям все ликвидные активы компании будут размещены на киберсчете в кибербанке, расположенном одновременно в Ньюфаундленде, на Каймановых островах, в Уругвае, Аргентине и Лихтенштейне. Если какая-либо из юрисдикций попытается отозвать операционные полномочия или арестовать активы вкладчиков, активы будут автоматически переведены в другую юрисдикцию со скоростью света.

КАЧЕСТВЕННЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ #

Многие из операций, которые вы вскоре сможете осуществлять в киберпространстве, были бы невозможны в индустриальную эпоху, и не только потому, что они пересекают языковой барьер. Отправка своих цифровых помощников для поиска непереведенных статей, опубликованных в венгерских научных журналах, качественно отличается от разговора с библиотекарем. Сидеть за учебником по Оксфорду на расстоянии пяти тысяч миль — это не то же самое, что заниматься по учебнику, когда вы спите в шести милях от Карфакса. А игра на рулетке в Hotel de Paris, Монте-Карло, становится абсолютно новым опытом, когда вы можете сделать это через виртуальную реальность с вечеринки в Пунта-дель-Эсте, Уругвай.

Кибервизит к кибердоктору #

Вскоре, быстрее, чем многие эксперты считают возможным, деятельность переместится в киберэкономику, которая объединит технологии в новые способы преодоления тирании места и устаревших институтов индустриальной экономики. Однажды, если у вас заболит живот, вы сможете обратиться к цифровому врачу — экспертной системе с энциклопедическими знаниями симптомов, болезней и противоядий. Он получит доступ к вашей истории болезни в зашифрованном виде, спросит, возникает ли у вас боль после или до еды. Острая она или тупая, постоянная или эпизодическая. Цифровой доктор будет задавать те же вопросы, которые задавали бы привычные нам врачи сегодня. Он может определить, пьете вы слишком много вина или недостаточно. Вас могут направить к киберспециалисту. Если вам необходима операция, киберхирург на Бермудах может провести ее удаленно с помощью специализированного оборудования, выполняющего микроразрезы.

Обработка информации о жизни и смерти #

Это может показаться научной фантастикой. Но многие компоненты киберхирургии уже существуют. Другие будут функционировать к тому времени, когда вы прочитаете эту книгу. Компания General Electric представила новый аппарат для магнитно-резонансной терапии (МРТ) в пятнадцати больницах по всему миру. Ожидается, что аппарат пройдет трехлетний этап исследований и разработок, но после этого он, вероятно, быстро распространится и станет нормой для многих видов хирургии. Это лишь один из многих, но хороший пример того, как технологии меняют общество. Большинство из нас знакомы с аппаратами МРТ, в которых магнитно-резонансные методы используются для получения врачами изображений мягких тканей в диагностических целях. Они дают более качественное изображение мягких тканей, чем рентгеновские лучи или ультразвук, и стали неотъемлемой частью современных методов диагностики, особенно при раковых заболеваниях. Однако в настоящее время они столкнулись с двумя существенными ограничениями. Трубка не обеспечивает свободного доступа к пациенту; мощность аппаратов ограничена.

Киберхирургия #

Компания General Electric перепроектировала магнитно-резонансные машины таким образом, чтобы их можно было использовать не только для диагностики, но и для лечения. Мощность была увеличена в пять раз. Трубка, по сути, была разрезана на две части, поэтому пациент будет лежать между двумя блоками в форме пончика и больше не будет полностью закрыт. Вместо того чтобы делать снимок, а затем проводить операцию на его основе, хирург сможет видеть, что он делает в процессе работы. МРТ будет сочетаться с неинвазивной или менее инвазивной хирургией с использованием микротехнологий. Вместо того чтобы делать большие разрезы скальпелем, хирург будет делать микроразрезы с помощью зондов и сможет видеть, что показывают зонды во время операции. Он будет проводить операцию по изображению, а не глядя прямо в тело. В принципе, зонды могут работать на расстоянии. Они смогут уничтожать опухоли с помощью лазера или криогенного нагрева или замораживания — приборов высокой точности.

Это позволит проводить операции, которые сейчас невозможны, особенно в нейрохирургии, где опухоли часто располагаются очень близко к важным частям мозга. Это также позволит проводить повторные операции, когда травма традиционного хирургического вмешательства не может быть повторена без неприемлемых повреждений. Некоторые исследователи считают, что к 2010 году на нож для операций на мягких тканях можно будет смотреть как на устаревшую реликвию. Если это правда, то многие страхи и многие последствия хирургии канут в небытие. Очевидно, что это очень хорошая новость для пациента. Операции, на которые сейчас уходят часы, после которых приходится проводить дни или недели в больнице, будут занимать всего полчаса и, возможно, вообще не потребуют госпитализации. Действительно, хирург и пациент могут даже не находиться в одной палате. Но как это отразится на больницах и хирургах?

Меньше микрохирургов добиваются больших результатов #

В хирургии произойдет революция. В процессе обучения треть молодых хирургов не приобретает навыков, необходимых для микрохирургии. У трети этот просто будет получаться, а треть преуспеет в этом ремесле. Аналогичные пропорции наблюдаются и на курсах переподготовки для старших хирургов. Меньшее количество хирургов сможет проводить больше операций в более сжатые сроки. Вполне вероятно, что медицинские страховщики и желающие “лечь под скальпель”, будут настаивать на статистике результатов по каждому хирургу, которая будет варьироваться в довольно широких пределах. Пациенты захотят обратиться к хирургам, которые демонстрируют наилучшие результаты, особенно если их состояние опасно для жизни.

В некоторых случаях лучшие хирурги могут оперировать на расстоянии. Они могут провести всю операцию из другой юрисдикции, где налоги ниже, а суды не рассматривают непомерно высокие иски за недобросовестную работу.

Электронные юристы #

Прежде чем согласиться на проведение операции, опытный хирург, скорее всего, обратится к юристу по цифровым технологиям для составления моментального контракта, который определяет и ограничивает ответственность на основании размера и характеристик опухоли, выявленных на снимках, полученных с помощью магнитно-резонансного аппарата. Цифровые юристы будут представлять собой информационно-поисковые системы, автоматизирующие выбор положений договора, использующие процессы искусственного интеллекта, такие как нейронные сети, для адаптации частных договоров к транснациональным правовым условиям.

Участники большинства дорогостоящих или важных сделок будут не только искать подходящих партнеров для ведения бизнеса; они также будут искать подходящий домицилий для своих сделок.

Экстренная консультация #

Продолжая пример киберхирургии, можно сказать, что технологии информационного века будут требовать высочайшего мастерства как в хирургии, так и почти в любой другой сфере деятельности.

Пациенты были готовы переплачивать лишь до тех пор, пока существовали ножи.

Но ограничения на информацию и сложность поиска хирургов в экстренных случаях в любом конкретном населенном пункте делали рынок хирургии очень несовершенным. В информационную эпоху она будет менее несовершенной. Пациент, которому требуется операция через двадцать четыре часа или, возможно, даже через сорок пять минут, может поручить цифровым помощникам найти десять лучших хирургов мира, готовых выполнить такую задачу удаленно, просмотреть их показатели успешности в аналогичных случаях и получить предложения для своего конкретного случая от соответствующих цифровых слуг. Все это может быть устроено в считанные мгновения.

Как следствие, наиболее предпочтительные 10 процентов хирургов будут занимать гораздо большую долю на мировом рынке хирургии. Аппарат МРТ в связке с микрохирургической техникой повысят вознаграждение за их работу. Хирурги с меньшей квалификацией сосредоточатся на остаточных местных рынках. Этот пример жизни и смерти помогает предположить некоторые революционные последствия освобождения экономики от тирании места. Кто-то может возразить, что машина МРТ компании General Electric не предназначалась для работы на дальних расстояниях.

Возможно, но суть не в этом. Это или подобное оборудование скоро поспособствует распространению вышеописанной практики. Когда операции будут лучше выполняться хирургами, смотрящими на экран, а не непосредственно на пациента, местоположение хирурга и его экрана будет иметь меньшее значение, чем мы предполагаем сейчас. Все большее количество услуг должно быть реконфигурировано с учетом того, что информационные технологии позволяют людям в любой точке земного шара взаимодействовать даже в таком деликатном вопросе, как хирургия. В тех видах деятельности, которые требуют менее точного оборудования и связаны с меньшим риском неудачи, киберэкономика будет процветать еще быстрее.

“Финансовая политика государства всеобщего благосостояния требует, чтобы у владельцев богатства не было возможности защитить себя”.

— АЛАН ГРИНСПЕН

ДЕВАЛЬВАЦИЯ ПРИНУЖДЕНИЯ #

Почти в каждой конкурентной сфере, включая большую часть многотриллионной инвестиционной деятельности в мире, миграция транзакций в киберпространство будет обусловлена почти гидравлическим давлением — стремлением избежать хищнического налогообложения, включая налог, который инфляция накладывает на каждого, кто хранит свое богатство в национальной валюте.

Избежать рэкета защиты #

Не нужно долго размышлять о мегаполитике информационной эпохи, чтобы понять, что хищнические налоги и инфляция такого рода, навязываемые как должное наиболее богатыми промышленными странами своим гражданам, будут абсурдно неконкурентоспособны на новой границе киберпространства. Вскоре после наступления нового тысячелетия каждый, кто платит подоходный налог по установленным в настоящее время ставкам, будет делать это по собственному желанию. Как отметил Фредерик К. Лейн, история показывает, что на “границах и в открытом море, где никто не имел прочной монополии на применение насилия, купцы избегали уплаты поборов, которые были настолько высоки, что защиту можно было получить дешевле другими способами”. Киберэкономика предоставляет именно такую альтернативу. Ни одно правительство не сможет монополизировать его. А информационные технологии, входящие в ее состав, обеспечат более дешевую и эффективную защиту финансовых активов, чем когда-либо было необходимо большинству правительств.

Черная магия сложного процента #

Помните, что каждые $5,000 ежегодных налоговых выплат в течение сорока лет уменьшают ваш капитал на $2.2 миллиона, если предположить, что вы сможете получить всего лишь 10-процентную прибыль со своих вложений. При 20-процентной доходности совокупные потери составят около $44 миллионов.

Для людей с высокими доходами в странах с высокими налогами совокупные потери от хищнического налогообложения в течение всей жизни просто ошеломляют. Большинство потеряют больше, чем когда-либо заработали. Это кажется невозможным, но математика очевидна. Вы можете убедиться в этом сами с помощью карманного калькулятора. 1 процент самых зажиточных налогоплательщиков в США ежегодно платит в среднем более $125,000 федеральных подоходных налогов. За треть этой суммы можно было бы жить в Швейцарии по договору о частном налогообложении и наслаждаться законом и порядком, обеспечиваемым, возможно, самой честной полицейской и судебной системой в мире.

С этой точки зрения, дополнительные $80,000 в год подоходного налога, выплачиваемые сверх этого щедрого уровня, вполне могут быть классифицированы как дань или грабеж. Сорок пять тысяч долларов — это, конечно, существенный взнос на поддержание правопорядка, учитывая, что защита полиции является общественным благом. Теоретически, общественные блага могут быть распространены на дополнительных пользователей при предельных затратах, равных нулю. Швейцарцы рады, что вы платите оговоренный фиксированный налог в размере $45,000 в год, потому что они получают ежегодную прибыль в размере $45,000 с каждого присоединившегося к программе миллионера.

По сравнению со швейцарским вариантом, пожизненные потери от уплаты федерального подоходного налога по ставкам США составят $705 миллионов для инвестора, который может получить среднюю 20-процентную норму прибыли. Но помните, что это предполагает ежегодный налоговый платеж в размере $45,000.

По сравнению с такой налоговой гаванью, как Бермуды, где подоходный налог равен нулю, пожизненные потери при уплате налогов по американским ставкам составят около $1.1 миллиарда. Вы могли бы возразить, что годовой доход в 20 процентов — это высокая норма прибыли и, несомненно, были бы правы. Но, учитывая поразительный рост в Азии в последние десятилетия, многие инвесторы в мире добились этих и даже лучших результатов. Совокупная норма прибыли в гонконгской недвижимости с 1950 года составляет более 20 процентов годовых.

Даже некоторые страны, которые менее известны своим ростом, предоставили возможности для получения высоких прибылей. Вы могли бы получить среднюю реальную прибыль в размере более 30 процентов в год по вкладам в долларах США в парагвайских банках за последние три десятилетия. Высокие доходы от инвестиций легче реализовать в одних местах, чем в других, но опытные инвесторы, безусловно, могут достичь прибыли в 20 и более процентов в хорошие годы, даже если они не могут последовательно соответствовать показателям Джорджа Сороса или Уоррена Баффета.

Очевидно, что чем выше норма прибыли, которую вы могли бы заработать на своем капитале, тем больше издержки упущенных возможностей, которые налагают хищнические налоги на доходы и прирост капитала. Но тот факт, что потери огромны, что они превышают все то богатство, которое вы можете когда-либо накопить, не зависит от вашей способности получать запредельную прибыль. Некоторые инвестиционные фонды, действующие в Соединенных Штатах, в течение более чем полувека демонстрировали среднегодовой прирост, превышающий 10 процентов. Если вы не смогли добиться большего и входите в 1 процент самых богатых американцев, то ваше состояние уменьшится более чем на 33 миллиона долларов только за счет подоходного налога, который вы платите свыше $45,000 в год. По сравнению с юрисдикцией, где нет подоходного налога, потери составляют $55 миллионов.

$55, а не $55 миллионов #

Если предположения экономистов о максимизации прибыли верны, а мы считаем, что они, как правило, верны, то одно из самых верных предсказаний, которое вы можете сделать, заключается в том, что большинство будет действовать так, чтобы по возможности спасти $55 миллионов. Таков наш прогноз. Когда черная магия сложных процентов станет более очевидной в сознании успешных людей в странах с высоким уровнем налогообложения, они активно начнут делать покупки в разных юрисдикциях, так же как сейчас они приобретают автомобили или сравнивают ставки по страховым полисам. Если вы сомневаетесь в этом, просто остановите случайных людей на улицах Нью-Йорка или Торонто и спросите, готовы ли они переехать на Бермуды за 55 миллионов долларов.

Вопрос оказывается риторическим. Задача, которую он ставит, напоминает ту, которую представлял себе Марк Твен, решая, с кем бы он предпочел провести ночь – с обнаженной Лилиан Рассел или с генералом Грантом в парадной форме. Он недолго раздумывал.

Жители развитых государств всеобщего благосостояния, особенно Соединенных Штатов, возможно, идут на это медленнее, но только потому, что они еще не осознают выбора, перед которым они стоят. В итоге они все поймут. Вы или любой человек, движимый желанием жить лучше, увидите привлекательность сокращения потерь, которые вы несете из-за хищнического налогообложения. Вам нужно просто регистрировать свои сделки в киберпространстве.

Это, конечно, будет незаконно во многих юрисдикциях. Но старые законы редко могут противостоять новым технологиям. В 1980-х годах в Соединенных Штатах было незаконно отправлять сообщения по факсу. Почтовое ведомство США считало факсы почтой первого класса, древнюю монополию на которую заявляло Почтовое ведомство США. В связи с этим был издан указ, подтверждающий требование о том, чтобы все факсимильные сообщения направлялись в ближайшее почтовое отделение для доставки вместе с обычной почтой. Спустя миллиарды факсимильных сообщений становится сложно сказать, соблюдал ли кто-нибудь этот закон. Если и так, то соблюдение скорее было мимолетным. Преимущества работы в развивающейся киберэкономике даже более убедительны, чем обход почтового отделения при отправке факса.

Широкое распространение технологий шифрования с открытым/закрытым ключом вскоре позволит повсеместно осуществлять многие виды экономической деятельности. Как пишет Джеймс Беннет, технологический редактор журнала Strategic Investment: “Исполнение законов и особенно налоговых кодексов стало в значительной степени зависеть от наблюдения за коммуникациями и транзакциями. Как только будут сделаны следующие логические шаги, и оффшорные банковские учреждения предложат услуги общения по электронной почте, зашифрованной алгоритмом RSA, с использованием номеров счетов, полученных от систем с открытым ключом, финансовые операции будет практически невозможно отслеживать. Даже если налоговые органы внедрят “крота” в оффшорный банк или взломают банковскую документацию, они не смогут идентифицировать вкладчиков”.

В такой степени, в какой это никогда не было возможно ранее, физические лица смогут сами определять, где им вести свою экономическую деятельность и какую сумму подоходного налога они предпочитают платить. Многие сделки в информационную эпоху вообще не будут иметь территориального суверенитета. Те, которые будут, будут все чаще стремиться в такие места, как Бермуды, Каймановы острова, Уругвай или аналогичные юрисдикции, которые не облагают торговлю подоходным налогом или другими дорогостоящими транзакционными обременениями.

От монополии к конкуренции #

Правительства привыкли навязывать “услуги по защите”, которые, Фредерик К. Лейн охарактеризовал как услуги “низкого качества и по возмутительно завышенной цене”. Эта привычка взимать гораздо больше, чем на самом деле стоят правительственные услуги, сформировалась в результате многовековой монополии. Налоги безжалостно повышались для каждого, кто казался платежеспособным — именно потому, что правительства обладали монополией или околомонополией на принуждение. Эта традиция монополии вступит в глубокое столкновение с новыми мегаполитическими возможностями киберкоммерции. Шифрование упростит защиту транзакций в киберпространстве. Стоимость пользования эффективной программы шифрования, такой как PGP, меньше, чем комиссия, взимаемая брокером с полным спектром услуг при торговле сотней акций.

Тем не менее, она сделает почти любую транзакцию невидимой и непроницаемой для правительств и воров на многие годы вперед. Новые технологии информационного века позволят эффективно защитить киберактивы при исчезающе малых затратах. Теперь участники киберэкономики смогут потратить $55, а не за $55 миллионов и получить лучшую фактическую защиту своих активов, чем в индустриальную эпоху или в любое другое время в истории.

Легко используемые алгоритмы шифрования и возможность осуществлять транзакции непосредственно от пользователя к пользователю обеспечат эффективную защиту от самого значительного хищничества — национальных государств.

Это не означает, что территориальным правительствам будут поставлен мат.

Они по-прежнему смогут использовать уязвимости для нанесения вреда личности с целью получения налогов на душу населения, а, возможно, и для удерживания состоятельных людей в заложниках. Они также смогут обеспечить сбор налогов на потребление. При этом обеспечение защиты, самая важная услуга, которую предоставляют правительства, станет более конкурентной сферой. Меньшая часть стоимости, которую Успешные люди будут платить за защиту куда меньшую часть обретенной ценности, то есть все меньше средств будет доступно политическим властям для изъятия и перераспределения. Технологические инновации выведут значительную, растущую долю мирового богатства за пределы досягаемости правительств. Это уменьшит риски торговли, резко снизив, по словам историка Джанет Абу-Лугод, “долю всех затрат”, которые в противном случае пришлось бы “отнести на транзитные пошлины, дань или простое вымогательство”. В истории редко случалось, чтобы правительства действительно были ограничены конкуренцией.

В тех редких случаях, когда происходило нечто отдаленно похожее, правительства были слабыми, а технологии в разных юрисдикциях были одинаковыми. Как предположил Лейн, основным фактором, влияющим на прибыльность в таких условиях, как правило, является разница в стоимости защиты, которую платят разные предприниматели. Средневековый купец, которому приходилось платить двадцать пошлин, чтобы доставить свой товар на рынок, не мог конкурировать с торговцем, которому нужно было заплатить всего четыре пошлины, чтобы доставить аналогичный товар покупателю. Подобным условиям суждено вернуться с наступлением информационной эпохи. Прибыльность снова будет определяться не столько технологическим преимуществом, сколько вашим успехом в минимизации затрат, которые вы вынуждены платить за защиту.

Эта новая экономическая динамика прямо противоречит стремлению правительства, оставшемуся от индустриальной эпохи, навязать монопольное ценообразование на свои услуги по защите. Но, нравится вам это или нет, старая система окажется нежизнеспособной в новой конкурентной среде информационного века. Любое правительство, которое настаивает на обложении своих граждан тяжелыми налогами, которые не платят конкуренты, лишь гарантирует, что прибыль и богатство переместятся в другое место. Поэтому неспособность зрелых государств всеобщего благосостояния сократить налоги в долгосрочной перспективе будет самокорректироваться. Правительства, налагающие слишком высокие налоги, просто превратят проживание в любом подконтрольном им месте в разорительную обязанность.

“… как король своей властью может делать деньги из того материала и той формы, которые ему нравятся, и устанавливать их стандарт, так он может менять свои деньги по существу и впечатлению, повышать или понижать их стоимость или полностью отменять и аннулировать их”

— ИЗ РЕШЕНИЯ АНГЛИЙСКОГО СУДА, 1604

ГИБЕЛЬ СЕНЬОРАЖА #

Правительства не только потеряют свои полномочия по налогообложению многих форм дохода и капитала; им также суждено потерять свою власть принуждения над деньгами. В прошлом мегаполитические переходы были связаны с изменениями в характере денег. Введение чеканки монет помогло запустить пятисотлетний цикл расширения античной экономики, кульминацией которого стало рождение Христа и самые низкие процентные ставки до начала современного периода. Наступление Темных веков совпало с фактическим закрытием монетных дворов.

Хотя римские монеты продолжали обращаться, количество денег уменьшалось вместе с торговлей по самоподдерживающейся нисходящей спирали. (Феодальная революция совпала с повторным введением денег, чеканки монет, векселей и других приспособлений для расчетов по коммерческим сделкам. В частности, резкий рост добычи серебра в Европе на новых рудниках в Раммельсберге, Германия, способствовал увеличению обращения монет, которые помогали смазывать торговлю). Величайшая революция в деньгах до наступления информационной эпохи произошла с приходом индустриализма. Раннемодернистское государство укрепило свою власть во время Пороховой революции.

По мере усиления контроля государство утверждало свою власть над деньгами и стало в значительной степени полагаться на фирменную технологию индустриализма — печатный станок. Первый инструмент массового производства, печатный станок, широко использовался правительствами в современный период для массового выпуска бумажных денег. Бумажные деньги — это явно промышленный продукт. До появления печатного станка было бы непрактично размножать квитанции или сертификаты, которые стали бумажной валютой. Конечно, монахи в скриптории не стали бы тратить свое время на рисование пятидесятифунтовых банкнот.

Бумажные деньги также значительно усиливали власть государства, не только за счет получения прибыли от обесценивания валюты, но и за счет предоставления государству рычагов влияния на тех, кто мог накапливать богатство. По словам Абу-Лугода, “когда бумажные деньги, обеспеченные государством, становятся утвержденной валютой, шансы на накопление капитала в оппозиции или независимо от государственной машины стремительно падают”.

КИБЕРНАЛИЧНЫЕ #

Сейчас наступление информационной эпохи подразумевает еще одну революцию в характере денег. С началом киберкоммерции она неизбежно приведет к киберденьгам.

Эта новая форма денег обнулит шансы, уменьшив способность мировых национальных государств определять, кто станет суверенной личностью. Важнейшая часть этих изменений произойдет благодаря влиянию информационных технологий, освобождающих владельцев богатства от экспроприации через инфляцию. Вскоре вы будете оплачивать практически любую сделку через сеть или Всемирную паутину в тот же момент, когда вы ее совершаете, используя киберденьги. Этой новой цифровой форме денег суждено сыграть ключевую роль в киберкоммерции. Они будут состоять из зашифрованных последовательностей многосотзначных простых чисел. Уникальные, анонимные и поддающиеся проверке, эти деньги позволят проводить самые крупные транзакции. Она также будет делиться на мельчайшие доли величины. Они будут продаваться одним нажатием клавиши на безграничном оптовом рынке на суммы в несколько триллионов долларов.

Обойдемся без доллара #

Неизбежно эти новые киберденьги будут денационализированы. Когда суверенные личности смогут вести трансграничные сделки в царстве, где нет физической реальности, им больше не нужно будет терпеть давно проверенную практику правительств, снижающих ценность их денег посредством инфляции. С чего бы им это делать? Контроль над деньгами переместится из залов власти на глобальный рынок. Любой человек или фирма, имеющие доступ к киберпространству, смогут легко вывести из обращения любую валюту, которой грозит обесценивание. В отличие от сегодняшнего дня, не будет необходимости иметь дело с законным платежным средством. Действительно, если транзакции будут осуществляться по всему миру, то, скорее всего, хотя бы одна из сторон каждой сделки будет иметь дело с валютой, которая не является для нее законным платежным средством.

Недостатки бартера сокращаются #

В киберэкономике вы сможете торговать любыми средствами. Лауреат Нобелевской премии экономист Э. А. Хайек утверждал, что “не существует четкого различия между деньгами и не-деньгами”. Он писал: “Хотя мы обычно предполагаем, что существует четкая линия разграничения между тем, что является деньгами и что ими не является, и закон обычно пытается провести такое разграничение — в том, что касается причинного воздействия денежных событий, такого четкого различия не существует. Мы наблюдаем скорее континуум, в котором объекты с различной степенью ликвидности или стоимостью, которая может колебаться независимо друг от друга, оттеняют друг друга в той степени, в которой они функционируют как деньги”.

Цифровые деньги в глобальных компьютерных сетях сделают каждый объект на континууме ликвидности Хайека более ликвидным — за исключением государственных бумаг. Одним из последствий этого будет то, что бартер станет гораздо более практичным. Все большее число объектов и услуг будет предлагаться в виде конкретных заявок на другие объекты и услуги. Эти потенциальные сделки будут широко рекламироваться по всему миру в сети, что увеличит их ликвидность в разы.

Одним из основных недостатков бартера всегда была сложность поиска человеком с одной конкретной потребностью другого человека, который бы имел именно это предложение и стремился приобрести для себя именно то, что первый предлагал в обмен. Примитивный бартер споткнулся о пугающую невероятность точного совпадения двух сторон, желающих обменяться на местном рынке. Наличные деньги превзошли ограничения бартера, и их преимущества будут оставаться неоспоримыми в большинстве сделок. Однако значительное увеличение вычислительной мощности и глобализация торговли в киберпространстве также уменьшают недостатки бартера. Шансы найти человека с желаниями, полностью совпадающими с вашими, значительно возрастают, когда вы можете мгновенно сортировать информацию по всему миру, а не опираться только на тех, кого вы можете встретить на месте.

Подделке не подлежит #

В то время как бумажные деньги, несомненно, останутся в обращении в качестве остаточного средства обмена для бедных и компьютерно неграмотных, деньги для высокодоходных операций будут приватизированы. Киберденьги больше не будут деноминированы только в национальных единицах, как бумажные деньги индустриального периода. Возможно, их ценность будет определена в граммах или унциях золота, делая их столь же делимыми, как и само золото, или она может быть определена в соответствии с другими реальными средствами сбережения.

Даже если используются различные меры ценообразования или некоторые операции по-прежнему деноминированы в национальных валютах, киберденьги будут служить потребителям гораздо лучше, чем когда-либо служили национализированные деньги. Быстрое развитие вычислительных мощностей сведет к нулю трудности адаптации цен к различным средствам обмена. Каждая транзакция будет включать передачу зашифрованных многосотзначных последовательностей простых чисел.

В отличие от бумажных денежных квитанций, выпускаемых правительствами в эпоху золотого стандарта, которые можно было дублировать по желанию, новый цифровой золотой стандарт или его бартерные эквиваленты будет практически невозможно подделать по той же фундаментальной математической причине, по которой практически невозможно разгадать произведение многосотзначных простых чисел. Все квитанции будут достоверно уникальными.

Названия традиционных валют, таких как “фунт” и “песо”, отражают тот факт, что они возникли как меры веса определенных количеств драгоценных металлов. Когда-то фунт стерлингов был фунтом стерлингового серебра. Бумажные деньги на Западе появились как складские или депозитные расписки на количество драгоценных металлов. Правительства, выпускающие эти расписки, вскоре обнаружили, что им ничего не мешает напечатать гораздо больше расписок, чем способны обеспечить золотом из своих запасов. Это не вызвало никаких сложностей. Ни один человек, владеющий золотым или серебряным сертификатом, не смог бы по полученному чеку получить какую-либо информацию о фактическом предложении расписок или наличии драгоценных металлов в хранилище. За исключением серийных номеров, все квитанции выглядели одинаково, что привлекало фальшивомонетчиков, а также политиков и банкиров, стремившихся получить прибыль от раздувания денежной массы. Киберденьги будет практически невозможно подделать таким образом, будь то официально или неофициально.

Верифицируемость цифровых квитанций исключает этот классический способ экспроприации богатства посредством инфляции. Новые цифровые деньги информационной эпохи вернут контроль над средством обмена владельцам сбережений, желающим их сохранить, а не национальным государствам, которые норовят их отнять.

Транзакционные издержки “свободной” валюты #

Использование этих новых киберденег существенно освободит вас от власти государства. Ранее мы приводили в пример унылый опыт национальных государств по поддержанию стоимости своих валют за последние полвека. После Второй мировой войны немецкая марка оставалась наименее подверженной губительному влиянию инфляции. Но даже она потеряла 71 процент собственной стоимости в период с 1 января 1949 года по конец июня 1995 года. Мировая резервная валюта того периода, доллар США, потеряла 84 процента своей стоимости. Это показатель богатства, которое правительства экспроприировали, используя свои территориальные монополии на законное платежное средство. Обратите внимание, что нет никакой внутренней необходимости в том, чтобы валюта обесценивалась или чтобы номинальная стоимость жизни росла каждый год. Напротив.

Техническая задача поддержания покупательной способности сбережений тривиальна. Вы можете убедиться в этом, просто взглянув на долгосрочную покупательную способность золота.

В период между 1 января 1949 года и концом июня 1995 года, в то время как самая успешная из национализированных валют потеряла почти три четверти своей стоимости, покупательная способность золота фактически выросла. Как документально подтверждает профессор Рой В. Джастром в своей книге Золотая константа, золото сохраняет свою покупательную способность с незначительными колебаниями на протяжении всего времени, пока доступны достоверные записи о ценах, вплоть до 1560 года в случае Англии.

Национальные валюты, привязанные к золоту, сохраняли свою покупательную способность и тогда, когда военные нужды не стояли остро. Стоимость британского фунта стерлингов росла, а не падала в течение относительно спокойного девятнадцатого века, несмотря на то, что он был слабо привязан к золоту. Новые мегаполитические условия информационной эпохи подталкивают увядание такого слабого звена, как золотой стандарт, и способствуют распространению сильной замены, впервые усиленной огромными информационными и вычислительными ресурсами в руках потребителей.

“Угроза быстрой потери всего бизнеса в случае невыполнения обязательств (а любая правительственная организация непременно злоупотребит возможностью играть с ценами на сырье!) обеспечит гораздо более надежную защиту, чем любая другая, которую можно придумать против государственной монополии”.

— ФРИДРИХ ФОН ХАЙЕК

Приватизация денег #

Фридрих фон Хайек в 1976 году утверждал, что использование конкурентных частных валют позволит искоренить инфляцию. Хайек утверждал, что без законных требований, заставляющих принимать раздувающуюся валюту в пределах юрисдикции, рыночная конкуренция заставит частных эмитентов валюты сохранять стоимость своих средств обмена. Любой эмитент частной валюты, неспособный поддерживать ее стоимость, вскоре потеряет своих клиентов. Эволюция зашифрованных киберденег наглядно воплотит в жизнь логику Хайека.

Теория “свободной банковской деятельности”, как ее называют, — это не просто гипотетическая академическая спекуляция. Частные конкурирующие валюты обращались в Шотландии с начала восемнадцатого века до 1844 года. В этот период в Шотландии не было центрального банка. Существовало мало нормативных актов или ограничений на вхождение в банковский бизнес. Частные банки принимали вклады и выпускали свои собственные частные валюты, обеспеченные золотыми слитками. Как подтвердил профессор Лоуренс Уайт, эта система работала хорошо. Она была более стабильной, с меньшей инфляцией, чем более жестко регулируемая и политизированная система банковского дела и денег, применявшаяся в Англии в тот же период. Майкл Проуз из Financial Times обобщил опыт Шотландии в области свободного банковского дела: “Там было мало мошенничества. Не было обнаружено свидетельств перевыпуска банкнот. Банки, как правило, не держали ни избыточных, ни недостаточных резервов. Бегство банков было редким и не заразным. Свободные банки пользовались уважением граждан и обеспечивали прочную основу для экономического роста, который опережал экономический рост в Англии на протяжении большей части периода”. То, что хорошо работало в технологических условиях восемнадцатого и девятнадцатого веков, будет работать еще лучше с технологиями двадцать первого века. Скоро вы сможете иметь дело с цифровыми деньгами от частной фирмы, выпущенными примерно так же, как American Express выпускает дорожные чеки в качестве квитанций за наличные. Учреждение с более высокой репутацией, чем любое правительство, такое как ведущая горнодобывающая компания или Швейцарская банковская корпорация, могло бы создать зашифрованные квитанции на количество золота или даже на уникальные слитки, идентифицированные молекулярными подписями и, возможно, даже вписанные голограммами.

Затем эти расписки будут обращаться как деньги, практически исключая возможность их подделки или раздувания денежной массы. Новое цифровое золото позволит преодолеть многие практические проблемы, которые препятствовали прямому использованию золота в качестве денег в прошлом. Больше не будет неудобно, обременительно или опасно иметь дело с большими суммами. Цифровые квитанции не будут слишком тяжелыми для самостоятельной транспортировки. В действительности, их единственная физическая форма будет представлять собой сложные схемы компьютерного кода. Также не составит труда разделить цифровые квитанции на единицы, достаточно мелкие для оплаты даже микропокупок. Пластину физического золота, достаточно маленькую, чтобы заплатить за жвачку, можно легко потерять или спутать с другой пластиной, за которую можно купить 2 жвачки. Но компьютеру не составит труда различить эти демонизации цифровых денег, как если бы они были размером с бурундука и носорога.

Способность цифровых денег осуществлять микроплатежи будет способствовать появлению новых видов бизнеса, которые ранее попросту не могли существовать; бизнесы, специализирующиеся на распространении малоценной информации. Теперь продавцы этой информации будут получать компенсацию через схемы прямого дебетового роялти, которые позволяют преодолеть ранее пугающие транзакционные издержки. Если стоимость выставления счета превышает стоимость транзакции, сделка, скорее всего, не состоится. Использование киберденег обеспечивает недорогой, моментальный биллинг, при котором счета списываются по мере использования. Мы приводили такой пример выше, представляя, что вы можете платить роялти в размере одной трети пенни Биллу Гейтсу или тому, кто владеет правами на виртуально-реальную экскурсию по Лувру.

Умножьте представленное в тысячу раз. Виртуальная реальность создаст практически неограниченные возможности для лицензирования, которые, тем не менее, будут требовать лишь микророялти.

Однажды вы сможете воспроизвести знаменитую игру чемпионата по бейсболу 1969 года, заплатив микророяли игрокам, чьи изображения будут использоваться для того, чтобы ваша виртуальная реальность казалась настоящей.

ИСКОРЕНЕНИЕ ИНФЛЯЦИИ #

Несмотря на такие возможности, самым значительным последствием появления новых цифровых денег, несомненно, станет конец инфляции и снижение долговой нагрузки на финансовую систему. Экономические последствия глубоки. Рост инфляции в двадцатом веке, как мы утверждали в книгах Кровь на улицах и Великая расплата, был тесно связан с балансом сил в мире. Растущая отдача от насилия диктовала резкое увеличение военных расходов, что, в свою очередь, требовало все более агрессивных усилий по экспроприации богатства.

Правительства обнаружили, что они могут эффективно взимать ежегодный налог на богатство с каждого, у кого есть остатки на счетах в национальной валюте. Этот ежегодный налог на богатство держателей валюты можно также рассматривать как плату за транзакцию, позволяющую пользователям валюты хранить свое богатство в удобной форме, предоставляемой эмитентами. Мысли об инфляции как о плате за удобство хранения валюты могут показаться необычными, но рассмотрим их внимательно. В индустриальную эпоху мы настолько привыкли считать предоставление валюты услугой, за которую не нужно платить напрямую, что легко забыли, что эмитенты долларов, песо, фунтов и франков, а именно правительства, требуют, чтобы мы платили и платили дорого — через инфляцию.

Ставка этого инфляционного транзакционного сбора на валюту менялась в течение последнего полувека от низкого уровня в 2.7 процента в год для немецкой марки до ставок, опасно близких к 100 процентам. Например, с 1960 по 1991 год, когда президент Менем начал реформу валютной системы Аргентины, инфляция вычеркнула семнадцать нулей из аргентинских резервов. Если бы все богатство мира было переведено в аргентинские песо в 1960 году и закопано, разгребать его к 1991 году не имело бы никакого смысла.

Пример Аргентины — это ведущий индикатор для следующего тысячелетия. Валюта не будет раздуваться, потому что другие национальные государства больше не смогут выходить сухими из воды, как это уже не удается Аргентине. У инфляции была еще одна приманка в индустриальный период, когда цены и зарплаты падали. Умеренная инфляция увеличила объем производства за счет снижения реальной заработной платы, а цены могли пострадать от сокращения кредитного рынка по вине других стран. Частные деньги не будут раздуваться из-за конкурентного давления.

Смерть инфляции отнимет замаскированную прибыль, которую инфляция ранее приносила тем, кто был монопольным эмитентом валюты. Если бы вся замаскированная прибыль от выпуска денег была уничтожена, потребовался бы новый способ оплаты, чтобы напрямую компенсировать эмитентов валюты. Поэтому использование новой денежной системы, вероятно, повлечет за собой более явные транзакционные издержки, возможно, плату порядка 1 процента годовых. Это будет небольшая цена по сравнению с ежегодным инфляционным штрафом от 2.7% до 99%, налагаемым национальными государствами. Тем более, что существует вероятность снижения общих цен в будущем по мере разрушения монополий и усиления конкуренции во всем мире.

Контрактные рычаги #

Появление цифровых денег не только раз и навсегда положит конец инфляции, но и сократит кредитное плечо в банковских системах по всему миру. Возможность людей во всем мире обходить регулирующие органы и переводить свои средства напрямую через Интернет является совершенно беспрецедентным следствием глобализации рынков. Это будет не под силу регулировать ни одному правительству. Когда правительства больше не смогут обесценивать валюту, печатая деньги, или обманывать вкладчиков, раздувая кредиты по своему усмотрению через банковские системы, они потеряют большую часть своей косвенной способности распоряжаться ресурсами.

Более высокие процентные ставки #

Это создаст очевидную дилемму для большинства западных правительств. Они столкнутся с резким снижением доходов от налогообложения и фактической ликвидацией рычагов в денежной системе. В то же время они сохранят нефинансируемые обязательства и завышенные ожидания в отношении социальных расходов, унаследованные от индустриальной эпохи. В результате следует ожидать интенсивного фискального кризиса со многими неприятными социальными побочными эффектами, которые мы рассмотрим в последующих главах. Экономические последствия этого переходного кризиса, вероятно, будут включать однократный скачок реальных процентных ставок. Должники будут испытывать трудности, поскольку долгосрочные обязательства, заключенные при старой системе, будут ликвидированы, а льготные кредиты иссякнут.

Изменения, вызванные конкуренцией #

Правительства, столкнувшись с серьезной конкуренцией со стороны своих валютных монополий, вероятно, попытаются занизить цены на платные кибервалюты, ужесточая кредиты и предлагая сберегателям более высокую реальную доходность по остаткам денежных средств в национальных валютах. Некоторые правительства могут даже стремиться к ремонетизации золота в качестве еще одного способа борьбы с конкуренцией со стороны частных валют. Они вполне могут рассуждать о том, что при слабо контролируемом золотом стандарте XIX века они смогут получать более высокие доходы от сеньоража, чем если бы они позволили своей национальной валюте быть полностью вытесненной коммерческими киберденьгами.

Но не все правительства будут реагировать одинаково. Жители регионов с низким уровнем использования компьютеров и присутствия в сети могут сделать выбор в пользу старомодной гиперинфляции на ранних стадиях киберэкономики. Это не позволит этим правительствам захватить денежные остатки богатых, но позволит выжать ресурсы из тех, у кого мало сбережений или нет доступа к киберэкономике. Правительства, использующие такую тактику, могут, тем не менее, осуществлять международные займы в киберденьгах.

Другие правительства могут приспособиться к возможностям, создаваемым информационной экономикой, и облегчить местные операции с киберденьгами. Те юрисдикции, которые первыми признают действительность цифровых подписей и предоставят местным судам право принудительного взыскания за неуплату кибердолгов, получат выгоду от непропорционально большого роста долгосрочного кредитования капитала. Очевидно, что киберденьги не будут доступны для долгосрочных кредитов на территориях, где местные суды налагают штрафные санкции или разрешают должникам не выполнять свои обязательства без права регресса.

Разрыв в доходности #

Сочетание кредитных кризисов, конкурентных корректировок национальных монетарных властей и ранних переходных препятствий для кредитования кибервалютой приведет к разрыву в доходности на ранних стадиях информационной экономики. Процентные ставки по киберденьгам будут ниже, чем по национальным валютам, и, вероятно, они также будут нести явные транзакционные издержки.

Компенсировать эти очевидные недостатки хранения баланса в цифровых деньгах будет усиленная защита от потерь из-за грабительских налогов и инфляции. Поскольку киберденьги, вероятно, будут привязаны к золоту, они также выиграют от роста курса золота.

Цена на золото, вероятно, значительно вырастет по сравнению с другими товарами, независимо от того, какая из альтернативных государственных политик будет преобладать. Почему? Реальная цена золота почти всегда повышается в условиях дефляции. Дефляция, в конце концов, отражает нехватку ликвидности.

Золото — это высшая форма ликвидности.

Дефляция индустриальной эпохи #

Повышение реальных ставок по всему миру подстегнет ликвидацию высокозатратных, непроизводительных видов деятельности и временно сократит потребление. Мы исследовали логику кредитного цикла и его разворачивания в книгах Кровь на улицах и Великая расплата, поэтому здесь мы не будем повторять озвученные аргументы. Достаточно сказать, что дефляционная ситуация может затянуться на некоторое время, причем в странах Северной Америки и Западной Европы с высокозатратной промышленностью она будет иметь более негативные последствия, чем в странах Азии и Латинской Америки с низкозатратной экономикой.

Более низкие ставки в долгосрочной перспективе #

Хотя ранние последствия появления киберэкономики, скорее всего, будут включать повышение процентных ставок, долгосрочные последствия будут прямо противоположными.

Доходы вкладчиков после уплаты налогов резко возрастут, поскольку ресурсы выйдут из-под контроля правительств. Значительное повышение эффективности использования ресурсов и высвобождение капитала для поиска наиболее высоких доходов в глобальном масштабе должны быстро компенсировать объем производства, потерянный в начале кризиса переходного периода.

Контроль инвесторов над капиталом #

Обычные мыслители, рассматривающие нашу аргументацию на данном этапе, пришли бы к выводу, что срыв перераспределения доходов в ведущих национальных государствах обречет мир на экономический крах. Не верьте этому. Мы не отрицаем того факта, что кризис переходного периода будет вероятен. Но мнение о том, что государство улучшает функционирование экономики путем массового перераспределения ресурсов, — это анахронизм, статья веры, примерно эквивалентная широко распространенным в конце Средневековья суевериям о том, что пост и флагелляция полезны для общества.

Не следует забывать, что правительства растрачивают ресурсы в больших масштабах.

Расточительство ресурсов делает вас бедным. Значительное улучшение эффективности использования ресурсов произойдет, когда доходы, исторически получаемые правительствами, будут контролироваться людьми, обладающими подлинным талантом. Десятки миллиардов, а в конечном итоге сотни миллиардов долларов будут контролироваться сотнями тысяч, а затем миллионами суверенных личностей.

Эти новые распорядители мирового богатства, вероятно, окажутся гораздо более умелыми в использовании ресурсов и размещении инвестиций, чем политики. Впервые в истории мегаполитические условия позволят самым умелым инвесторам и предпринимателям, а не специалистам по насилию, получить окончательный контроль над капиталом. Небезосновательно ожидать, что нормы прибыли от этих рассредоточенных, рыночных инвестиций могут вдвое или втрое превысить мизерные доходы от политически обусловленных бюджетных ассигнований эпохи национальных государств.

В последние десятилетия двадцатого века нередко в любой стране можно было найти примеры государственных инвестиций, которые были существенно отрицательными. Мы привели официальную российскую статистику в пересмотренной версии книги Великая расплата от ноября 1992 года, где говорилось, что вся российская экономика “стоит всего 30 миллиардов долларов, что составляет менее трети стоимости ее сырьевых ресурсов. Следовательно, объем производства российской экономики увеличится более чем в три раза, если отечественная обрабатывающая промышленность и сфера услуг будут полностью остановлены. Вместо того чтобы привносить ценность, они ее вычитают”.

Конечно, пример России после краха коммунизма является экстремальным, но существует множество доказательств того, что снижение государственного контроля над ресурсами, как правило, повышает экономическую эффективность. Темпы роста, приведенные журналом Economist, показывают, что экономическая свобода сильно коррелирует с экономическим ростом, причем самые высокие темпы роста наблюдаются в наиболее свободных странах. Киберэкономика информационной эпохи будет более свободной, чем любая другая коммерческая сфера в истории. Поэтому есть основания ожидать, что киберэкономика быстро станет самой важной новой экономикой нового тысячелетия. Ее успех привлечет новых участников со всего земного шара, подобно тому, как широкое использование факсимильных аппаратов сделало телекопирование все более привлекательным для тех, кто им ранее не пользовался.

Но еще важнее то, что свобода от хищнического насилия позволит киберэкономике расти гораздо более высокими совокупными темпами, чем обычные экономики, в которых доминируют национальные государства. Это, пожалуй, самый важный момент в прогнозировании экономических последствий вероятного краха монопольного налогового и инфляционного потенциала правительства. Если не принимать во внимание трудности переходного периода, которые могут растянуться на десятилетия, долгосрочные перспективы мировой экономики должны быть весьма оптимистичными.

Когда обстоятельства позволяют людям снизить затраты на защиту и минимизировать дань, выплачиваемую тем, кто контролирует организованное насилие, экономика обычно резко возрастает. Как сказал Лейн: “Я хотел бы предположить, что самым весомым фактором в большинстве периодов роста, если какой-то один фактор можно выделить, было сокращение доли ресурсов, выделяемых на войну и полицию”. Сокращение ресурсов, выделяемых на хищничество и жизнь за счет жертв хищничества, может привести к значительному повышению эффективности. Если бы ценообразование в сфере охраны было поставлено на конкурентную основу, а местные монополии боролись бы за клиентов, балансируя цену и качество предоставляемых услуг, то потенциально можно было бы добиться огромного повышения эффективности. В результате можно было бы ожидать гораздо более низких ставок налогообложения и меньших потерь ресурсов и усилий на политическую деятельность, которая больше не будет приносить свои прежние огромные дивиденды.

Готовы ли избиратели отказаться от политической выгоды, к которой они привыкли? Этот вопрос мы подробно рассматриваем в другой раз. Но простой ответ заключается в том, что у нас может не остаться выбора. Сейчас никто не выступает против промозглой погоды или сквозняков, какими бы экономически вредными или неприятными они ни были. Никто, вне зависимости от склонности к преступлениям, не держит нищего в заложниках ради выкупа. Если политики потеряют доступ к ресурсам и возможность их перераспределения, общество может отреагировать рационально и забыть о политике, подобно тому, как благонамеренные люди перестали организовывать марши кающихся, когда закончилось Средневековье.