Глава 7 – Фиатная жизнь

Фиат против природы #

Природа предлагает людям реальность, с которой те должны научиться справляться, чтобы выжить. Вы должны сеять, чтобы жать, вы должны работать, чтобы получать вознаграждение, и вы будете страдать от нужды, если не будете работать. Такова природа жизни всех живых существ. Каждое существо должно проводить свой день в поисках пищи и стараться не стать ею. Это естественный инстинкт выживания, без которого мы бы не дожили до наших дней.

Как денежная система, составные единицы которой легко производить для правительств, фиат нарушает этот естественный порядок, поскольку он разрывает связь между работой и вознаграждением. Вместо того чтобы рынок предлагал людям вознаграждение за их труд, оцениваемое теми, кому они служат, фиатные деньги ставят денежное вознаграждение в сильную зависимость от политического послушания и связей. Вместо обучения продуктивности фиат учит вас играть в политику. Вместо того чтобы труд вознаграждался в соответствии с его продуктивностью, он вознаграждается в зависимости от искусственных игр со статусом.

Когда вы начинаете задумываться об искажающих эффектах централизованно планируемой денежной системы, вы начинаете замечать их повсюду. Деньги, в конце концов, составляют половину всех экономических операций. Деньги – это основное средство, с помощью которого мы можем торговать со своими будущими “я” посредством сбережений. Развитие денег позволяет людям думать о будущем и строить планы по его обеспечению. Чем тверже деньги, тем надежнее мы можем обеспечить будущее; чем определеннее будущее, тем легче обдумывать и планировать его, и тем меньше оно дисконтируется.

Деньги – это средство передачи информации в рыночной экономике. Прибыль и убытки – это сигналы, благодаря которым самые продуктивные продолжают получать прибыль и ресурсы, необходимые для того, чтобы производить больше, а те, кто занят непродуктивным трудом, теряют свои ресурсы и перестают их тратить. В здоровой денежной экономике единственный способ выжить для бизнеса – это производить что-то ценное для других. В любой момент времени все работающие предприятия должны быть продуктивными, исключение составляют только предприятия, находящиеся на пути к закрытию. Когда деньги находятся под контролем государства, этот процесс извращается, а механизм прибыли и убытков саботируется. Требованием выживания теперь является не производительность, а политическая приемлемость и покорность. Непродуктивные, но политически благосклонные фирмы могут существовать десятилетиями, продолжая растрачивать ресурсы, в то время как продуктивные, но политически неблагосклонные фирмы могут прекратить свою деятельность. В любой момент времени действующие предприятия, скорее всего, будут содержать большое количество зомби-паразитов, отнимающих ресурсы у продуктивных членов общества.

Девальвируя монопольную валюту, правительство, по сути, заставляет каждого повышать свои временны́е предпочтения. В то же время девальвация валюты позволяет правительству вмешиваться во все аспекты жизни. Эта глава посвящена влиянию фиатных денег на предпочтения во времени, архитектуру, капитал, окружающую среду и семью. В следующих главах мы рассмотрим влияние, которое оказали повышение предпочтений во времени, безграничные государственные расходы и чрезмерное вмешательство государства на несколько очень важных аспектов современной фиатной жизни: питание, образование, науку, энергию и безопасность. Другие важные последствия фиатных денег – государственные финансы, война, тирания и бизнес-циклы – обсуждались в “Краткой истории денег”.

После столетия фиатного стандарта, когда правительство обязало граждан использовать долговые обязательства в качестве денег, теперь можно выделить некоторые явные общественные и экономические последствия широкого распространения этой технологии. Деньги можно рассматривать как операционную систему общества, поскольку они участвуют в каждой экономической операции, и поэтому они оказывают огромное влияние на характер экономического выбора людей, и на ценности, которыми они руководствуются.

Фиатные временны́е предпочтения #

Деньги как технология тесно связаны с нашими временны́ми предпочтениями, то есть с тем, насколько мы дисконтируем будущее. По мере того как люди развивают способность накапливать экономические блага для использования в будущем, их способность обеспечивать свое будущее возрастает. Экономически примитивный человек может обеспечить свое будущее, откладывая потребительские товары на будущее. По мере роста уровня экономической образованности люди могут создавать предметы длительного пользования, которые они хранят и используют в течение долгого времени. По мере развития денег как механизма ведения торговли их можно будет сохранять для передачи экономической ценности в будущем, обеспечивая более компактную и надежную передачу ценности во времени. Чем лучше мы заботимся о будущем, тем больше мы его осознаем и планируем соответствующим образом.

Процесс снижения временны́х предпочтений неразрывно связан с деньгами. Наличие денег позволяет людям откладывать потребление в обмен на то, что хорошо сохраняет свою ценность и легко обменивается. Без денег откладывать потребление и сбережения было бы сложнее, поскольку товары могли бы со временем потерять свою ценность. Вы можете хранить зерно, чтобы позже его посеять, но вероятность того, что оно испортится до следующего сезона, выше, чем вероятность того, что испортится золотая монета. Если вы сможете продать зерно за золото, вы сможете обменять его обратно на зерно, когда вам это понадобится, либо использовать его для покупки чего-нибудь еще. Деньги естественным образом увеличивают ожидаемую будущую ценность отсрочки потребления товаров по сравнению с миром без денег. Это стимулирует предоставление услуг в будущем. Чем лучше деньги сохраняют свою ценность в будущем, тем увереннее люди могут использовать эти деньги для обеспечения себя в будущем, и тем меньше у них будет неопределенности в отношении своего будущего.

История денег – это естественный переход от более мягких к более твердым носителям информации с течением времени. Соль, скот, стеклянные бусы, известняк, ракушки, железо, медь и серебро – все это использовалось в качестве денег в разные времена и в разных местах, но к концу XIX века весь земной шар практически перешел на золотой стандарт. Использование более мягкого денежного средства привело бы к его перепроизводству, а значит, к снижению его ценности и рассеиванию его денежной премии. На протяжении всей истории человечества и мировой торговли деньги всегда были самым сложным товаром для производства. По мере того как деньги переходят от более мягких к более твердым средствам обмена, временны́е предпочтения людей естественным образом снижаются, поскольку их дисконтирование будущего уменьшается. Как объясняет Ханс-Герман Хоппе, мы можем понимать процесс развития человеческой цивилизации как процесс снижения временны́х предпочтений.¹ Когда люди больше ценят будущее, они начинают инвестировать в его улучшение. Их действия осуществляются с учетом последствий на все более длительном временнóм интервале. По мере того как все больше людей сотрудничают и торгуют в рамках рыночного порядка, создавая все больше экономических ценностей и планируя будущее, накапливается капитал и повышается производительность труда. Материальные условия жизни со временем улучшаются, и последующие поколения имеют более высокий уровень жизни, чем их предшественники. Со временем люди способны направить свое внимание и труд от рутинной работы по выживанию к более высоким и возвышенным проблемам.

По мнению австрийских экономистов, которое более подробно рассматривается в моем учебнике “Принципы экономики”,² временны́е предпочтения являются движущей силой и определяющим фактором для процентных ставок. В книге “История процентных ставок” Гомер и Силла показывают процесс снижения процентных ставок, продолжавшийся 5 тыс. лет и переплетавшийся со значительным ростом в периоды войн, болезней и лишений.³ Переход к более твердым деньгам с лучшей продаваемостью в пространстве и времени можно рассматривать как фактор, способствующий эпохальному снижению временны́х предпочтений, поскольку он позволяет людям использовать более совершенные технологии сбережения, делая будущее менее неопределенным, а значит, заставляя их меньше дисконтировать его.

С введением золотого стандарта в конце XIX века большинство населения мира получило доступ к денежной единице, которая могла сохранять свою ценность в будущем, а также легко перемещаться в пространстве. Откладывать деньги на будущее становилось все надежнее для все большего числа жителей планеты. Возможность сберегать в твердых деньгах постоянно подталкивает всех к экономии, уменьшению временны́х затрат и получению выгоды в будущем. Они каждый день видят, как цены падают, а благосостояние сберегателей растет. Экономическая реальность постоянно учит всех высокой альтернативной стоимости нынешних расходов с точки зрения будущего достатка. Переход двадцатого века к более мягкому денежному средству обратил вспять этот тысячелетний процесс постепенного снижения временны́х предпочтений. Вместо того чтобы создать мир, в котором почти каждый имел бы доступ к денежной единице, предложение которой могло бы увеличиваться всего на 2% в год, двадцатый век подарил нам солянку из предоставленных государством мерзопакостных валют, растущих на 6-7% только в лучших случаях, и обычно обесценивающихся на десятки, а то и сотни процентов.

Вместо того чтобы ожидать, что деньги будут дорожать, и таким образом предоставлять надежный способ сохранить ценность в будущем, фиатные деньги вернули людей двадцатого века в гораздо более примитивные времена, когда сохранение ценности в будущем было гораздо менее определенным, и ожидалось, что ценность их богатства будет со временем уменьшена, если вообще сохранится. С мягкими деньгами будущее становится туманным, а неспособность его обеспечить делает будущее менее определенным. Повышение неопределенности приводит к росту дисконтирования будущего и, соответственно, к увеличению временны́х предпочтений. Фиатные деньги фактически облагают налогом будущие резервы, что приводит к повышению дисконтирования будущего и увеличению ориентирования большинства на настоящее. Зачем откладывать потребление сегодня, если вы не знаете, что будет с вашей собственностью завтра?

Крайние проявления этого процесса можно увидеть, наблюдая за последствиями гиперинфляции, то есть перехода к очень мягкой и быстро обесценивающейся валюте. Рассмотрение современных экономик Ливана, Зимбабве или Венесуэлы через их недавние гиперинфляционные эпизоды является хорошим примером, на ряду с десятками примеров гиперинфляции в двадцатом веке. В книге Адама Фергюсона “Когда деньги умирают” представлен хороший обзор последствий гиперинфляции в межвоенной Германии – обществе, которое несколькими годами ранее было одним из самых передовых в мире.

В каждом из этих гиперинфляционных сценариев, по мере того как уничтожалась ценность денег, вместе с ней исчезала и всякая забота о будущем. Внимание переключается на краткосрочное стремление к выживанию. Экономия становится немыслимой, и люди стремятся как можно быстрее потратить все заработанные деньги. Люди начинают сбрасывать со счетов все, что имеет ценность в долгосрочной перспективе, а капитал используется для немедленного потребления. В странах с гиперинфляционной экономикой плодоносящие деревья зимой рубят на дрова, предприятия ликвидируются для финансирования расходов, а посевной фонд съедается. Человеческий и физический капитал покидает страну и направляется туда, где сберегатели могут позволить себе содержать и продуктивно эксплуатировать его. Когда будущее так сильно упущено, находится все меньше стимулов быть благоразумным или законопослушным гражданином, и все больше стимулов быть безрассудным, злонамеренным или опасным. Преступность и насилие становятся чрезвычайно распространенными, поскольку каждый чувствует себя обворованным и стремится выместить свою вину на том, у кого что-то есть. Семьи разрушаются под тяжестью финансового бремени. В случаях гиперинфляции эти тенденции проявляются в более жесткой форме; тем не менее, они постоянно присутствуют под игом медленного фиатного инфляционного кровотечения.

Прямым следствием снижения способности денег сохранять свою ценность с течением времени является рост потребления и сокращение сбережений. Откладывание потребления и отсрочка удовлетворения требует от человека отказаться от сиюминутного удовольствия в обмен на будущее вознаграждение. Чем менее надежным является средство обмена для преобразования ценности в будущее вознаграждение, тем ниже ожидаемая ценность будущего вознаграждения, тем дороже становится первоначальная жертва и тем меньше вероятность того, что люди будут откладывать потребление. Крайние проявления этого явления можно наблюдать в начале месяца в супермаркетах стран с очень быстрой инфляцией. Люди, получившие зарплату, бросятся в супермаркет, чтобы немедленно конвертировать ее в продукты и предметы первой необходимости, зная, что к концу месяца количество товаров, которые они смогут приобрести, будет гораздо меньше из-за стремительного размывания ценности валюты. Низкая и стабильная инфляция фиата добивается подобного результата, но более тонко.

Культуру показного массового потребления, пронизывающую нашу планету сегодня, невозможно понять иначе, как через искаженные стимулы, которые фиатные деньги создают вокруг потребления. Поскольку деньги постоянно теряют свою ценность, откладывание потребления и сбережений, скорее всего, будет иметь отрицательную ожидаемую ценность. Найти правильные инвестиции непросто – они требуют активного управления и контроля, а также сопряжены с риском. Путь наименьшего сопротивления, путь, пронизывающий всю культуру фиатного общества, – это потреблять все свои доходы, живя от зарплаты до зарплаты.

Когда деньги тверды и могут дорожать, люди, скорее всего, будут очень разборчивы в том, на что они их тратят, поскольку ценность возможностей со временем возрастает. Зачем покупать некачественный стол, рубашку или дом, если можно немного подождать и благодаря росту ваших сбережений купить что-то получше. Но когда деньги прожигают карманы, потребители менее придирчивы к качеству того, что они покупают. Некачественный стол, дом или рубашка становятся разумным предложением, когда альтернативой становится хранение денег, которые со временем обесцениваются, позволяя вам приобрести лишь товар еще более низкого качества. Даже некачественные столы сохранят свою ценность лучше, чем обесценивающаяся фиатная валюта. Неопределенность фиата распространяется на все имущество. Правительство, получившее возможность создавать деньги из воздуха, становится все более всемогущим по отношению ко всей собственности граждан. Со временем оно обретает способность определять, как использовать собственность своих подданных, или вообще конфисковать ее. В книге “Великий вымысел”,⁴ Хоппе сравнивает фиатную собственность с дамокловым мечом, висящим над головой всех владельцев имущества, у которых в любой момент могут все конфисковать, что увеличивает их неуверенность в будущем и уменьшает их возможность обеспечить собственное будущее.

Фиатная архитектура #

Фиатные временны́е предпочтения, пожалуй, наиболее очевидны при рассмотрении самого долговечного потребительского блага, которое есть у человека – зданий. Поскольку промышленные технологии сделали строительство дешевле и проще, чем когда-либо прежде, качество зданий по всему миру снизилось, равно как и их долговечность – поразительно любопытный факт, если вы не задумывались, как растущее дисконтирование будущего влияет на планирование фиатных построек. Изменения во временны́х предпочтениях наиболее сильно сказываются на товарах, которые дольше сохраняются, поскольку они предоставляют наибольшие возможности для обмена будущих благ на сегодняшние. По мере роста временны́х предпочтений дисконтирование будущего увеличивается, и стоимость дома, сохраняющегося в течение многих десятилетий, заметно снижается. В связи с этим архитектура перешла от оптимизации качества и долговечности к оптимизации для снижения текущих затрат.

При золотом стандарте дома строились надолго. Владелец дома копил деньги на его строительство с самого детства, и обычно он строил его с намерением прожить в нем всю оставшуюся жизнь. Но в двадцатом веке дома строили дешево; мало кого заботили долгосрочные перспективы здания. Архитектура двадцатого века более уродлива и менее долговечна, чем архитектура девятнадцатого века, и можно было бы склониться к мысли, что это так, потому что более уродливые современные здания более экономичны. Но это, скорее всего, верно только в том случае, если сильно дисконтировать будущее. Хотя в краткосрочной перспективе строительство современного модульного дома обойдется дешевле, в долгосрочной перспективе оно обойдется дороже, учитывая регулярные расходы на обслуживание, необходимое для поддержания его в рабочем состоянии, и тот факт, что его нужно будет заменить гораздо раньше, чем здание XIX века.

Прогуливаясь по любому городу, часть которого построена в XIX, а часть – в XX веке, сложно не заметить разницу в архитектуре, каждой эпохи. Можно написать целую книгу, сравнивающую стили зданий девятнадцатого и двадцатого веков и выявляя все способы, которыми предпочтения времени повлияли на дизайн и строительство. В этой главе мы рассмотрим только один наглядный пример: два здания Бостонской публичной библиотеки, построенные с разницей почти в столетие. Первое здание, великолепное здание Маккима, было построено в 1888-1895 годах в классических традициях и обошлось в $2,268 млн в золотых долларах, что эквивалентно $70,2 млн в фиатных долларах 2020 года.⁵ Спустя век с четвертью после постройки здание по-прежнему является одним из самых красивых в Бостоне и одной из самых важных достопримечательностей города, привлекая местных жителей и туристов насладиться его великолепными интерьерами. Его конструкция не требует особых затрат на строительство и обслуживание, оставаясь по-прежнему красивой.

Второе здание, здание Джонсона, представляет собой брутально-модернистскую мерзость, прозванную “мавзолеем” теми, кто имел несчастье его посетить. Построенный в 1971 году, он настолько обветшал и пришел в негодность, что в 2013 году потребовался капитальный ремонт, который обошелся в 78 миллионов долларов и занял три года. Стоимость содержания уродливого здания Джонсона всего через 40 лет после его постройки превысила стоимость строительства великолепного здания Маккима, которое не требует капитального ремонта уже 125 лет бесперебойной и надежно функционирующей красоты, по крайней мере, согласно официальной статистике CPI.

Сегодняшние технологии намного превосходят те, что существовали в конце XIX века, и вполне естественно, что стоимость строительства снизилась вместе с технологическим прогрессом. Не бедность заставила город Бостон перейти от строительства памятников архитектуры к уродливым бетонным коробкам, а временны́е предпочтения, которые сильно дисконтируют будущие затраты на реконструкцию, подразумеваемые современным быстровозводимым и быстроразрушаемым строительством. Тысячелетние традиции классической архитектуры были вытеснены современными мерзостями не потому, что они дешевле, а просто потому, что они откладывают расходы на собственное содержание на будущее, которое двадцатый век приучил нас сбрасывать со счетов.

Уничтожение капитала фиатом #

Сильные стимулы фиатной системы к созданию кредита делают заимствования привлекательными для большинства людей, позволяя кредиторам добывать новые фиатные токены. В результате мы получаем общество, в котором все в долгах и мало у кого есть сбережения на будущее. Богатые могут защитить себя в таких ситуациях, держа бóльшую часть своего богатства в твердых активах, но большинство населения обычно держат бóльшую часть своего богатства в ликвидных активах, которые постоянно обесцениваются, лишая мотивации работать ради лучшего будущего. Эта экономия отражается не только в отрицательных фиатных балансах, удерживаемых каждым; она пронизывает все формы капитала. Во временнóм и когнитивном плане сбережения являются необходимым предшественником инвестиций и накопления капитала. Сначала человек должен принять решение об отсрочке удовлетворения желаний и отложить потребление. Другими словами, прежде чем накопить капитал, нужно сэкономить. Снижение стимулов к сбережению приведет к уменьшению доступности капитала для инвестиций.

Фиатные энтузиасты ответят на это тем, что кредитная экспансия центрального банка усиливает стимул заниматься производительным бизнесом, а не непроизводительным хранением наличности. Но если мы понимаем сбережения как необходимую прелюдию к инвестированию, то сокращение сбережений приведет к сокращению реальных инвестиций, подкрепленных реальными сбережениями. Инвестиции, финансируемые за счет кредитной экспансии без необходимых сбережений, не являются бесплатным подарком от правительства, который позволяет нам повысить производительность без жертв; это просто просчеты и неправильные инвестиции, которые приводят к бизнес-циклам, инфляции и кризисам.

Как говорится в главах 6 и 7 книги “Краткая история денег”, центральные банки манипулируют своими монопольными валютами, искажая способность предпринимателей проводить экономические расчеты. Это приводит к систематическим ошибкам в распределении капитала, которые проявляются, когда кредитная экспансия отступает, что приводит к рецессионной части бизнес-цикла. Каждый деловой цикл приводит к перераспределению большого количества капитала в пользу нерентабельных и непродуктивных предприятий, которые эффективно расходуют капитал, а не увеличивают его. Кредит, не подкрепленный сбережениями, не может генерировать новый капитал для инвестиций; он может лишь неправильно распределять существующий капитал в секторах, куда незаинтересованные лица, действующие в условиях свободного рынка, не стали бы его направлять.

Другой способ понять разрушительное воздействие инфляции на накопление капитала заключается в том, что угроза инфляции побуждает сберегателей вкладывать деньги во все, что, по их мнению, принесет больший доход, чем хранение наличных. Когда денежные средства сохраняют свою ценность и дорожают, приемлемые инвестиции приносят положительный номинальный доход, который также является положительным реальным доходом. Потенциальные инвесторы могут быть разборчивы и придержать свои деньги в ожидании лучшей возможности. Но когда деньги теряют свою ценность, у сберегателей появляется сильный стимул избежать обесценивания сбережений путем инвестирования, и поэтому они начинают неистово стремиться сохранить свое богатство и становятся менее разборчивыми. Инвестиции, обеспечивающие положительный номинальный доход, могут, тем не менее, приносить отрицательный реальный доход. Предпринимательская деятельность, которая уничтожает экономическую стоимость и потребляет капитал, выглядит экономически выгодной по отношению к обесценивающейся денежной единице и может продолжать существовать, находить инвесторов и уничтожать капитал. Уничтожение богатства в сбережениях не создает волшебным образом более продуктивные возможности в обществе, как хотят верить кейнсианские фантазеры; оно просто перераспределяет это богатство в разрушительные и неудачные возможности для бизнеса.

Потребительский и разрушительный фиатный импульс также отражается на природном капитале и окружающей среде. Поскольку возможность обеспечить будущее становится все менее определенной из-за неспособности денег поддерживать свою стоимость, экономические агенты больше дисконтируют будущие услуги, предоставляемые почвой, реками, лесами, пляжами и водоносными горизонтами, что делает истощение этих ресурсов более рациональной стратегией. Желание сохранять эти уголки природы ослабевает, когда люди не ценят их будущие услуги, и неизбежным результатом становится истощение и чрезмерное использование. В следующей главе, посвященной фиатным продуктам питания, рассматривается их влияние на сельское хозяйство и рацион питания.

С общим ростом временны́х предпочтений и сильным дисконтированием будущего связан рост межличностных конфликтов и деградация манер и нравов, без которых человеческое общество невозможно. Торговля, социальное сотрудничество и способность людей жить в тесном контакте друг с другом в постоянных поселениях зависят от того, научатся ли они контролировать свои базовые, враждебные, животные инстинкты и реакции и заменять их разумным поведением и долгосрочной ориентацией. Религия, гражданские и социальные нормы побуждают людей сдерживать свои сиюминутные порывы в обмен на долгосрочные преимущества жизни в обществе, сотрудничество с окружающими и использование преимуществ разделения труда и специализации. Когда эти долгосрочные выгоды кажутся далекими, стимул жертвовать ради них становится слабее. Когда люди видят, как растрачивается их богатство, они справедливо чувствуют себя обворованными и сомневаются в целесообразности жизни в обществе и соблюдения его нравов. Вместо того чтобы обеспечивать всеобщее процветание, общество предстает как механизм, позволяющий элите грабить большинство. В условиях инфляции повышается уровень преступности и возникает еще больше конфликтов. Тем, кто чувствует себя ограбленным богатой элитой общества, будет относительно легче оправдать агрессию против чужой собственности. Уменьшение надежды на будущее ослабляет стимул к вежливому и уважительному отношению к клиентам, коллегам и знакомым. По мере того как способность обеспечивать будущее снижается, желание отчитываться о нем уменьшается. Чем менее определенным кажется человеку будущее, тем больше вероятность того, что он совершит необдуманный поступок, который может принести ему выгоду в краткосрочной перспективе, но в то же время поставить под угрозу его долгосрочную стабильность. Долгосрочный риск, связанный с этими действиями, – например, тюремное заключение, смерть или увечье – оценивается более высоко по сравнению с немедленным вознаграждением за обеспечение основных жизненных благ.

Фиатная семья #

Сама семья также является жертвой натиска фиатного инфляционизма на временны́е предпочтения. Во всех культурах люди вкладывают свою молодость и ресурсы в создание семьи со спутником жизни, жертвуя нынешними ресурсами, чтобы обеспечить детям безопасные условия для воспитания. Взамен они получают семью, которая будет заботиться о них в старости. Создание семьи – это решение с низкими временны́ми предпочтениями, которое требует, чтобы человек высоко ценил будущего и был готов ради него на жертвы. С твердыми деньгами это бремя облегчается благодаря возможности копить в деньгах, которые дорожают в реальном выражении. Но когда в двадцатом веке твердость денег была скомпрометирована, способность членов семьи обеспечивать друг друга также оказалась под угрозой. Поскольку рост предложения фиатных денег приводит к постоянному росту цен, а сбережения становятся неэффективными, финансовое давление фиатных денег приводит к значительному увеличению числа семей с двумя кормильцами, у которых остается все меньше времени для совместного времяпрепровождения. По мере того как денежные сбережения граждан истощаются в пользу финансирования государства, испаряется и их способность к самообеспечению. Способность государства обеспечивать семью подрывает стимул человека жертвовать собой ради создания семьи. По мере того как образование, уход за детьми, здравоохранение и пенсионное обеспечение становятся обязанностью государства, потребность в семье снижается, а жертвы, требуемые для ее создания, становятся менее убедительными. Все семейные узы ослабевают, когда государство присваивает себе право на обеспечение.

В мире, где фиат не финансировал государство всеобщего благосостояния, семья была единственной надеждой человека пережить детство и старость, и поэтому у каждого был сильный стимул инвестировать в семейные отношения. У детей не было другого выбора, кроме как слушаться свою семью, а у взрослых не было другого выбора, кроме как быть преданными своей семье, так как последствия отдаления от семьи были гораздо более серьезным в отсутствие государства всеобщего благосостояния, которое заботилось бы о вас в старости.

На протяжении всей истории человечества большинство людей понимали, что если вы потратите свою молодость на создание здоровой семьи, то у вас будут все шансы на то, что в более зрелом возрасте вас будет окружать любящая компания и кто-то позаботится о вас. Желание иметь детей инстинктивно для большинства, и счастье, которое дают дети, подпитывает желание их завести, но мало кто задумывается о том, что дети – это отличный способ подготовиться к старости. Очень часто можно видеть, как люди продлевают свой подростковый возраст на неопределенный срок и тратят молодость на несущественную ерунду, приносящую мимолетные удовольствия, но не дающую долговременной безопасности, удовлетворения или самореализации.

Даже если правительство будет обеспечивать вас материально в старости, оно не будет холить и лелеять вас, пока вы стареете и дряхлеете. Потребности людей не ограничиваются финансовыми. Потребность в связи, любви и близости очень сильна, и долгосрочные инвестиции в семью – самый надежный из известных способов ее получения. Избавившись благодаря фиатной кредитной машине от необходимости обеспечивать себя в долгосрочной перспективе, люди в итоге меньше инвестируют в семьи, обещающие радость и чувство достоинства в более зрелом возрасте. За последние сто лет в нашей психике не изменилось ничего, что позволило бы нам преодолеть эту потребность и пожертвовать семьей. Что изменилось, так это наша способность планировать на долгий срок и заботиться о себе в будущем.

Вооруженный передовыми и опасными технологиями своих предков из золотого века, фиатный человек смотрит на мир со все более коротким горизонтом, бросаясь от одного краткосрочного решения к другому, истощая свой капитал, обесценивая вековые институты, нравы и традиции, которые обеспечили ему современное существование. Фиатный человек вновь погружается в варварство своих далеких предков. Обеспечивая денежный стандарт, построенный на твердых деньгах, которые не поддаются обесцениванию, биткоин позволяет людям по всему миру более надежно обеспечивать свое будущее, уменьшая их неуверенность в будущем, снижая их временны́е предпочтения и предлагая нам интригующую возможность обратить вспять рост временны́х предпочтений в двадцатом веке и сопутствующих ему многочисленных катастроф.